Драматург - Страница 18

— Что?

Но никаких деталей не сообщили. Метеорологи предсказали дождь и, возможно, грозу. Колено ныло, и я проверил, что из лекарств дали мне в больнице. Шесть обезболивающих таблеток Господи, да я уже был готов проглотить три, чтобы наступило забытье. Принял одну, запил ее кофе, достал свою адресную книгу, нашел номер, набрал его и услышал:

— Алло?

— Брид?

— Кто это?

— Джек Тейлор.

Она вовсе не была рада услышать мое имя и сказала:

— Вы снова назвали меня моим христианским именем. В принципе, это Ридж, хотя вы знаете, что я ненавижу этот английский вариант.

Она намеревалась устроить мне разнос, но я собрался и проговорил:

— Ладно, начнем сначала, Ник ен Иомаре. Ну, как, я заработал несколько очков?

Длинная пауза. Я подумывал, а не спросить ли, как поживает Маргарет, но решил, что моему делу это не поспособствует, поэтому дождался, когда женщина-полицейский спросила:

— Вы все еще в больнице?

— Вы будете счастливы услышать, что меня уже выпустили и я уже если не как новенький, то, по крайней мере, полон огня. Спасибо, что выбрали время и навестили меня. Откуда вы узнали?

Я представил себе раздраженный вид Ридж: мне довольно часто доводилось это лицезреть. Казалось, она постоянно на грани: едва сдерживает желание меня ударить. Да простит меня Бог, я получал удовольствие, поддразнивая ее. Она была такой, как выражаются американцы, «жопой с ручкой». Теперь она сказала.-

— Полицейский до полусмерти избивает бывшего полицейского, и вы считаете, что есть хоть один полицейский в стране, который бы об этом не слышал?

Пришла моя пора раздражаться.

— Тогда почему так недоумевали ваши коллеги, которые меня допрашивали?

Ридж не стала колебаться:

— Проснитесь и понюхайте, как пахнет кофе.

Если ей хотелось меня разозлить, она своего добилась. Я сжал зубы, досчитал до десяти и сказал:

— Готов поспорить, вы давным-давно хотели это сказать.

Теперь она вышла из себя:

— Вам что-то нужно? Вряд ли вы хотели просто поболтать.

— Вы не знаете каких-нибудь подробностей о студентке, которая упала с лестницы?

Ник ен Иомаре злилась, тяжело и часто дышала.

— Вы что, снова хотите записаться в частные детективы? Пора бы вам давно усвоить свой урок…

Мне не нужна была обычная лекция, и я перебил ее:

— Мне нужно знать одну деталь. Можете вы это для меня выяснить?

— Продолжайте.

— Когда девушку нашли, было ли что-нибудь под ее телом?

Я услышал, как у Ридж перехватило дыхание, и надавил:

— Было. Господи… ведь было?

Прошло столетие, прежде чем она ответила:

— Все очень сложно.

— Я специалист по сложностям. Испытайте меня.

— Если об этом узнают… Хорошо, я дружу с одним парнем, который первым прибыл на место. Он поднял книгу…

— Глупый урод.

Я почувствовал ее возмущение, старание удержаться на краю. Сам часто находился в таком месте. Радио все еще играло, и я расслышал, как диск-жокей объявил песню Элвиса Костелло «Хочу тебя» из альбома «Кровь и шоколад». Песня была грубой, злой, раздраженной, но замаскированной под нечто легкое. И чего еще ждать от белого и разведенного мужчины, которому под пятьдесят. Мне показалось, что эта песня высосала весь воздух из комнаты. Ридж сказала:

— Он знает, что напортачил.

— Достаньте книгу.

— Что?

— Отберите у него эту проклятую книгу. Вы что, плохо слышите?

— Это что, приказ?

— Мне это необходимо.

И я повесил трубку.

Немного пожалел, что не упомянул о заголовке в «Сентинель»:

...

ЕПИСКОП ЗАПРЕЩАЕТ

ОДНОПОЛЫЕ БРАКИ

В протестантской церкви Святого Николая состоялась свадьба голубых. Теперь вмешивается епископ. Детьми мы так были прибиты католицизмом, что бежали мимо церкви, боясь, что ее щупальца дотянутся до нас и схватят. Даже сейчас, когда я прохожу там, я ускоряю свой шаг.

Мне стало душно в комнате, захотелось выйти. Мозг мой был одержим желанием выпить. Я спустился по лестнице. С тростью это получалось медленно и неуклюже.

Миссис Бейли взволновалась и спросила:

— Разве вам не следует отдыхать?

— Мне лучше поразмяться.

Она указала пальцем на лежащую перед ней газету. Я знал, что это была «Айриш Индепендент», потому что миссис Бейли всю жизнь читала только эту газету. По ней можно было судить о вашей политической раскраске лучше, чем по флагу. Миссис Бейли сказала:

— Этот референдум в Ницце… о чем только думает правительство? Они собираются проводить их, пока не получат нужного им результата?

Меньше всего я сейчас думал о политике, но я обязан был высказаться, поэтому спросил:

— Полагаю, вы голосуете против?

Чисто по-ирландски она сразу же уклонилась от ответа и сказала:

— Эти «оранжевые» сволочи измордовали Шина Фейна, ограбили его офис в Стормонте.

Я чуть не присвистнул, удивившись ее лексике. Ей было восемьдесят, стара как Голуэй и Испанская арка.

— Измордовали? Бог мой, где вы этому научились?

— Я смотрю «Билл» и «Люди из Ист-Энда».

— Я думал, ваша любимая передача «Коронейшн-стрит».

— Но не после ухода Хильды Огден.

На этой точке легко закруглить разговор. Я кивнул, говоря:

— Увидимся позже.

Я почувствовал себя странно, снова оказавшись среди людей. Больница — целый отдельный мир, и я не уверен, что он менее привлекателен.

Через дорогу перешел священник и спросил:

— Как себя чувствуете?

— Господи, что это такое, куда ни кинь, везде священники.

Он показался мне слегка знакомым, но я не мог вспомнить, где я его видел. Святой отец гнул свое: